Мы дошли до того самого 5 километра, откуда должен быть видно озеро. Облачности не было. Вид на озеро был и в самом деле великолепный. На ум приходили книги о затерянных мирах Обручева и Конан-Дойла. Вид этого озера вполне соответствовал условиям, заданным в этих книгах – эдакий замкнутый мирок, сам в себе. Никак не связанный с остальным миром.
Картина была настолько целостной и гармоничной, что те, кто не почувствовал бы в себе силы идти с этого места дальше и вынужден повернуть назад, был бы достаточно вознагражден за пройденный участок пути. При условии, конечно, что погода позволит увидеть это великолепие. Мы смогли оценить его только на обратном пути.
И всё-таки мы двигались быстрее, чем в первой половине дня. Я разрешал себе много пить и припадал чуть ли не к каждому ручью. Я не берёг силы. Наташа не отставала от меня, хотя выглядела опять изможденной.
Мы довольно спокойно добрались до седловины, через которую начинался спуск в долину с домиками. Оставалось километра три пути. Навстречу попадались люди с большими, серъёзными рюкзаками. Ясно, что они собирались встать лагерем на ночь. Немало было и уже стоявших палаток. Люди просто поднимались на первый и второй, самые тяжелые подъёмы и на завтра оставляли более длинную, но на такую напряженную часть пути, по которой они пойдут со свежими силами. Пожалуй, это было мудро. Но это был не наш вариант.
Опять наползла облачность. Иногда моросило.
Мы начали спуск. По той каменой плите, что поднимался зигзагом, я шел просто вниз, надеясь на сцепление подошвы и камня. А потом пришлось выбирать, куда ставить ногу. И скорость движения резка снизилось. Спускаться по крутому склону оказалось неожиданно трудно. Я читал, что у людей начинаю болеть колени. И Наташа жаловалась именно на это. Но у меня ничего не болело. Однако напряжение было такое, что нога мелко дрожала, принимая тяжесть тела и одновременно сгибаясь, чтобы вторая нога встала на камень где то там внизу.
Это была новая, грань усталости – трясущиеся ноги. Но, деваться было некуда. Не оставиться же тут.
И подарком была равнина, на которую мы, в конце-концов спустились. Проходя по ней мы с удивлением увидели, что мостков через грязь было переброшено намного больше, чем было утром. Пока мы шлялись, занимаясь черт те чем, люда работали, трудились. Доски белели свежей, незамызганной поверхностью и вокруг валялись кучки свежих опилок.
Начался последний, самый масштабный спуск.
Ого! Это было ещё более неожиданно. Грунт быт так растоптан сотнями ног, что превратился просто в мыло. Спускаться можно было исключительно, держась за привязанные веревки. Мы, практически, висели на них, сползая по глине расставив ноги. Всё это происходило крайне медленно и мучительно нудно. Тем более, что за веревку между двумя деревьями мог держаться только один человек.
И вот тут, на одном из участков, когда оставался всего один километр до финиша, вверху показался тот самый «бегущий человек». Он возвращался. Он был удивительно ловок и прыгал по глине, едва держась за веревку. Я посторонился. Он на ходу перевернулся спиной вперед и поскакал неким подобием дюльфера, одновременно крикнув мне: «Феньк ю».
Да-а… Могут же люди!
Начался спуск по каменным ступеням. Это была ещё одна неожиданность. Я уже писал. что камни были очень высокими. И если я спускался по ним на дрожащих ногах опираясь палками, медленно, по шагу, то Наташа, с её более короткими ножками откровенно съезжала с камня на камень на попе. Мы опять взмокли не меньше, чем при подъёме. Скорость упала вовсе до нуля. Перед нами также ползла вниз пара лет 30. Мужчина шел довольно уверенно, но девушка стояла и тяжело отдышивалась после каждого шага вниз.
И уж вовсе. Когда до нижу оставалось минут пятнадцать, мы наткнулись на русскоязычную семью, глава которой громко кричал на языке. Женщина сидела на камне. Мужчина, я бы сказал, топтался рядом с тремя рюкзаками. Сын, парень лет 18, стоял парой ступеней ниже со своим рюкзачком, опираясь о парки. Ещё ниже угрюми или смертельно устав сидела дочка.
Ясно было, что что-то пошло не так. Я мысленно чертыхнулся, так как и сам шел из последних сил.
- Здравствуйте, что случилось?
Молчание.
- Так что случилось?
Сын сказал:
- Камни очень скользкие.
Это мы и сами знали.
- Упали? – спросил я, обращаясь к женщине.
-Да. Ударилась.
- Чем?
- Спиной – женщина показала на область чуть выше попы.
Я в ужасе посмотрел на её ноги. Она ими двигала. Значит, по крайней мере. Сейчас она не парализована. На всякий случай спросил:
- Сломали что-нибудь?
- Нет. Просто больно.
Ситуация была какая то патовая. Она просто сидела. Они просто стояли. Я понимал мужчин. Просто сказать ей: «Встань и иди» было нельзя. Нести её – нереально. Вызывать спасателей, которые приедут с какими то специальными носилками – представить себе ужасно, как заморочиться со всем этим. Тем более, что все надеялись, что это просто синяк и к услугам медиков, спасателей, страховой прибегать не придется.
И теперь ещё и мы стояли рядом. Я злился на ситуацию. И поэтому принял решение.
- Давайте ваши рюкзаки – сказал я мужчине, - я спущу их вниз. А Вы будете помогать ей идти.
- Я и так её понесу.
Мужчина был неприветлив. А может, мне это так показалось, с усталости. Но и он был уставший. Я попробовал ещё раз:
- Но без рюкзаков Вам будет легче.
Мужчина опять отказался. Я спросил, можем ли мы вообще чем-нибудь помочь. Получил отказ. И мы поползли дальше. Как я уже говорил, спуска оставалось на 15 минут.
Общее время, потраченное на дорогу назад – 5 часов 15 минут. Дольше, чем мы лезли вверх.
Машина стояла в самом конце стоянки и мы поплелись к ней на ватных, трясущихся ногах. Я ещё раз подумал, что больше сюда не пойду никогда!
Сейчас, через две недели, когда я пишу эти строки я вновь отправился бы на язык.))
Мы переобулись, влезли в машину и тронулись домой. Проезжая по территории парковки мы увидели, что в стоящую в начале её машину грузится та, русскоязычная семья. Всё было хорошо. Они спустились.
На другой день, проснувшись я первым делом скинул фотографии в ноутбук и начал их рассматривать.
Вся серия, на которой я был был снят широкоуголтником была совершенно нарезкой. Все 20 фотографий. Те, которые Наташа снимала телевиком, были нормальные, но на них не было видно всего пейзажа.
Я залез в метаданные фотографий и увидел, что фотоаппарат не опознал объестива – данных ни о фокусном расстоянии, ни о диафрагме просто не было.
Ничего. Бывает… Наташка получилась вся. Я с языком тоже был задокументирован, хоть и не столь красиво. Главное то всё – равно – память! Мы там были. Мы это знаем помним и будем хвастать этим везде!
Добавлено: 28 июл 2016, 12:17
Ни за что бы не решилась... 
Наташа - мой герой! 
