Много букофф. Как Дохтур любит.
Недавно ВЦИОМ опубликовал данные о том, что доверие населения к врачам упало с 55 до 36 процентов за два года. При всех оптимистичных докладах об улучшении ситуации в здравоохранении – население, увы, не разделяет оптимизма чиновников. Ведь из этих цифр следует логичный вопрос: что же надо было делать, чтобы за два года так потерять доверие пациентов?
Если оглянуться на прошедшие два года,вроде ничего кардинального не случилось. Всякие модернизации, оптимизации и прочие реформы идут уже лет 15, начиная с нацпроекта «Здоровье», но такого катастрофического падения доверия к врачам не было, хотя недоверие к самой системе здравоохранения было стабильно высоким – 60-70%.
И это совсем плохо, потому что раньше люди как-то отделяли врачей от системы – этим и отличались данные опросов на 15-20%, а теперь вдруг недоверие к врачам стало равно недоверию к системе.
Это значит, что население перенесло на врачей недовольство системой.
На это указывает и другая ужасная цифра – 1200 нападений на медперсонал за год, т.е. есть не менее трех случаев в день.
Получается, что система здравоохранения превратилась в среду взаимного недоверия и криминала (о нападении, грубости, хамстве в отношении пациентов, вымогательствах тоже известно неплохо).
В чем же причина? Думаю, основных две.
Первая состоит в том, что люди поверили в то, что в системе здравоохранения есть деньги. Ведь чиновники говорят, а СМИ пишут, что зарплаты медработников неплохие и все время растут… Так ли это? Давайте посмотрим.
Профильный министр сообщила недавно: общие расходы на здравоохранение, запланированные в бюджетах различных уровней на 2018 год, вырастут на 15,1% и составят 3,31 трлн руб.
Прикинем. Расходы на медперсонал, включая младший и средний, составляют около 1,2 трлн руб. На врачей — всего 500 млрд. На лекарства государство тратит около 240 млрд. Остается около 2 трлн, которые тратятся на что-то такое — все остальное, что получается дороже, чем расходы на основное звено.
Среди прочих расходов – это, конечно, зарплаты главрачей и их заместителей, которых обнаруживается зачастую аж по 16 штук в одном только учреждении.
И еще 3 трлн тратят граждане из своих кошельков на лекарства, платные услуги, частные центры, взятки, благодарности, на условно-бесплатную медицину. Причем есть подозрение, что в эти расчеты не входит ведомственная медицина и строительство некоторых медорганизаций.
Напрашивается хороший вопрос: где деньги? И сколько их?
Притом, что и с зарплатами врачей все сложнее. Росстат говорит: средняя зарплата врачей по стране составила 50 тыс. рублей. Сами врачи в регионах (например, в Тверской и Смоленской областях) говорят, что больше 25 тысяч на руки не получают. Но к обывателю информация о зарплатах врачей приходит через СМИ, и он, как бы там ни было, верит, что деньги, и приличные, есть, а помощи нет. А у него денег уже тоже нет – кризис!
На этом фоне хамство, вымогательства и прочие атрибуты нищей медицины уже сложно простить.
Государство подливает масла в этот огонь взаимной агрессии непродуманными действиями, как, например, недавнее заявление министра о том, что мам, чьи дети не привиты, будут лишать больничных листов. Вы только представьте себе эту маму, которая придет с больным ребенком к врачу, а та скажет, что не даст ей больничный. Хороший скандал гарантирован. И кому Минздрав делает лучше такими выпадами? Детям? Мамам? Врачам?
Это лишь эпизод. Но таких много. Все ошибки системы и подобные заявления – генератор конфликтов между врачами и пациентами.
И это – первая причина:
люди перестали прощать системе и врачам недостатки, потому что система — не нищая.
А на этом фоне окончательно дискредитировала себя попытка регулировать административную по своей природе систему здравоохранения рыночными механизмами, что продолжается 25 лет, и что неизбежно ведет систему к разрушению.
Со стороны пациента проблема рынка выглядит так. У больного нет денег, и у него нет автономии воли на совершение сделки, потому что он болен, боится болезни, боли, смерти и не знает, как ему можно помочь и можно ли.
Это предопределяет полную его зависимость от врача и медорганизации — вплоть до того, что сделки в этой сфере можно признать кабальными. Пациент не может их не совершить – жить хочет, а уж если про ребенка речь, то вопрос вообще не имеет цены.
То есть у нас на рынке товар — здоровье, который не имеет цены, но тогда это — не рынок.
Именно поэтому государство берет на себя роль глобального страховщика. И не только платит деньги за пациента, не только пишет правила, по которым оказывается помощь, потому что у пациента нет специальных познаний, но и создает систему государственных и муниципальных учреждений, чтобы не зависеть от третьих лиц в этом очень социально-значимом вопросе: кто заплатит за больного и окажет ему помощь?
То есть охрана здоровья – такая же функция государства, как охрана правопорядка, границ, безопасности и т.п. Так почему охрана здоровья вдруг оказалась на рынке?
Идем дальше. Государственные и муниципальные медучреждения по Конституции обязаны оказывать гражданам помощь бесплатно за счет бюджетных, страховых и иных поступлений. В «иные» поступления граждан включить нельзя, иначе получится «гражданам бесплатно за счет граждан».
Это – критически важно, потому что прямой платеж создает бизнес на болезнях, прибыль, конкуренцию и пр. в сфере, где мы не имеем свободы воли пациента, где он является идеальной мишенью для бизнеса, где товар не имеет цены.